Статьи, публикации

Вершинин Василий Фёдорович

                                                                                                               Президент  

  Саморегулируемой организации 

                ревизионных союзов  

   сельскохозяйственных кооперативов

                                                                                       «Российский союз «Чаянов»

Аграрные реформы Столыпина и социально-правовые проблемы

становления малых форм хозяйствования в современной России

(Доклад на конференции «Уроки реформы П.А. Столыпина и перспективы малых форм хозяйствования в рамках реализации партийного проекта «Российский фермер»)

Уважаемые участники конференции.

 В этом году 9 ноября исполняется 105 лет Указу о крестьянском землевладении и землепользовании, с которого и начались реформы П. А. Столыпина. Основной целью этих реформ было создание в России широкого класса мелких единоличных земельных  собственников, в ком Столыпин видел основу Российского государства. Необходимо  отметить,  что идеи Столыпина в части развития сельского хозяйства России по пути преобладающего развития мелкого землевладения  имели достаточно широкую поддержку.  Приведу слова  Обер-прокурора Синода     Константина Петровича Победоносцева, кстати, воспитателя  трёх русских императоров.  В своей статье «Семейные участки»,   Победоносцев писал:

«Тем прочнее благосостояние народа и государства, чем более в нём распределено земли между мелкими  владельцами, имеющими и охраняющими цельное своё хозяйство; напротив того благосостояние государства  разрушается, когда преобладающая сила в народной экономии принадлежит крупному капиталу, привлекающему к себе и малые доли частных капиталов, и мелкие поземельные участки – для хищнической эксплуатации земель. Увеличение больших дач за счёт мелкой собственности может оказаться пагубным для государства.   Latifundiua perdidere Italiam». Что означает  «Латифундии погубили Италию». 

 Аграрные реформы наших дней изначально также вынашивали цель создания класса мелких  земельных землепользователей в лице единоличных  крестьянских (фермерских) хозяйств,  осуществляющих деятельность силами членов своей семьи, и они также  зрели задолго до начала нынешних аграрных реформ. Ради исторической правды,  которая на сегодня искажается отдельными лицами,  выдающими себя в своих мемуарах за единственных «отцов» фермерства, назову первоначальные шаги в этом направлении.

 В 1983 году выступающий в данный момент перед Вами под влиянием трудов А.В. Чаянова, разослал письма в ЦК КПСС,  в Совет министров, Министерства и иные органы письма с предложениями о развитии фермерства. Результат был один, меня, в то время работающего заместителем директора Всероссийского Центра НОТ,  на партбюро, за пропаганду, как было заявлено, чуждых социализму взглядов, хотели исключить из партии, но, благодаря заступничеству директора ВНИЭТУСХ Бузилова Юрия Тарасовича, в партии оставили, но с работы выгнали.

Понимание я нашёл только в одном месте – у президента ВАСХНИЛ академика А.А. Никонова, Но первоначально со мной в беседах много времени потратил тогда его помощник, а ныне заместитель Министра А.В. Петриков. Из этих бесед я понял, что и А.В. Петриков и академик  А.А. Никонов, давно вынашивают идеи фермерства. Именно благодаря их усилиям, их влиянию непосредственно на членов Политбюро и  Горбачёва эти идеи начали постепенно превращаться в реальность. И вот уже этим вопросом практически занялись и некоторые секретари обкомов. Так по инициативе секретаря Московского обкома Конотопа В.И. в Московской области в 1988-1989 г.г. было построено около 10 семейных ферм. Такая  же ферма была построена в Кировской области.

Однако затем грянули лихие 90-е годы, Начались аграрные реформы, которые по замыслу были Столыпинскими,  а на деле, на мой личный взгляд, – их противоположностью. Реформы Столыпина заключались в предоставления  права и поощрения  выхода из общины,  предоставления крестьянам участков из государственных земель, либо на льготных условиях из земельного фонда Крестьянского банка, а также путём способствования  их переселению на свободные земли в Сибирь и иные места.

   В ходе столыпинских  реформ из  9,2 миллиона общинных дворов из общины вышло  2.5 миллиона дворов, или  около 1/3 их общего количества. При этом половина из них (в основном бедняки)  свои земли продали другим крестьянам. Таким образом,  число единоличных дворов составило около  16%  от  общего числа общинных дворов. Вышедшие из общины получили из общинных земель около 17 миллионов десятин земли, Общая же площадь земли,  перешедшей в собственность крестьян  того времени составила около 30 миллионов гектаров. То есть почти ровно столько, сколько на сегодня находится в пользовании  нынешних фермерских хозяйств, земельная  площадь которых совместно с индивидуальными предпринимателями составляет  29.4 млн. га. А с учётом земли ЛПХ  – около 40 млн. га., то есть на 1/3 даже больше, чем во времена Столыпина.

В ходе реформ Столыпина  2/3  крестьянских дворов всё же  остались в общинах, которые сохранила за собой  и 2/3 своей земли.  В  колхозах, или СПК на сегодня  число работников составляет около 1/3 всех занятых в сельском хозяйстве, а земли осталось лишь 23 % от всех сельхозугодий, и не в собственности, как в общине, а в аренде. То есть разрушения колхозов и совхозов в ходе нынешних  реформ происходило несравненно радикальнее, нежели  разрушение общины во времена Столыпина.  Вот только результаты реформ почему-то получились диаметрально противоположные.

В  ходе  Столыпиным реформ  посевные площади расширились – от 8%  в Нечерноземном центре России  до 55-75 %  в Сибири, на Северном Кавказе и Степном крае. В результате русское производство зерновых к 1919 году превышало на 28 % таковое Аргентины, Канады и Америки, вместе взятых. Поголовье лошадей увеличилось на 37 %, а крупного рогатого скота  на 63 %. Россия становилась главным производителем продовольствия в Европе и даже в мире. Ежегодный экспорт коровьего масла составил 80000 тонн, или 22 % мирового экспорта. Помимо зерна и масла вывозились яйца, сахар, семя льняное, семена кормовых трав, лён, пенька,  кожи, лошади, домашняя птица и дичь… Общий объём сельскохозяйственного производства вырос с 6 до 9 миллиардов рублей того времени или в полтора раза.

 Итогом реформ было существенное повышение жизненного уровня крестьянского сословия, что подтверждается ростом вкладов крестьян в сберегательные кассы с 1032 млн. рублей в 1904 году до 1802 млн. рублей в 1919 году.

В результате нынешних реформ всё же удалось создать пусть и  не многочисленный, класс мелких земельных собственников в лице крестьянских (фермерских) хозяйств, что является заслугой данных реформ. Однако в  ходе этих реформ Россия сократила  посевные площади на 41 млн. гектаров.  Производство зерна в 2008 г.  только сравнялось с тем, что Россия производила в 1990 г. За последние годы  возрос  экспорт зерновых, который в 2008 г. составил около 20 млн. тонн. Во времена Столыпина Россия вывозила в огромных количествах и мясо и молочные продукты. Нынешняя же Россия закупает за рубежом в огромных масштабах продукты животноводства.

 В пересчете на зерновые единицы это составляет не менее чем  30 миллионов тонн. То есть  фактически Россия продолжает закупать за рубежом ежегодно около 10 млн. тонн зерна. За эти годы сократилось поголовье крупного рогатого скота – с 57 до 22 млн. голов, в том числе коров с 20,5  до 8,3 млн. голов, поголовье свиней – с 31 млн. до 17 млн. голов, овец и коз с 51 млн. до 23 млн. Страна практически осталась без лошадей.  Социологические исследования показывают: по всем базовым, жизненно образующим условиям положение селян за годы этих  «реформ» катастрофически ухудшилось.

В чём же причины таких диаметрально противоположных итогов данных реформ, тем более что нынешние реформы длились 20 лет в условиях внутреннего и внешнего  спокойствия, а столыпинские – менее 10 лет и в условиях политического не спокойствия, крестьянских бунтов, голода 1910 г. и убийства самого автора реформ. Различия в следующем.

   Первое – предмет реформ. Там реформировалась община. Здесь колхозы и совхозы. Но колхозы и совхозы кардинально отличаются от общины. В общине или без общины крестьянин в те времена вёл производство своим двором, а не коллективно. Поэтому разрушение общины не вело к прекращению или сокращению производства. При этом Столыпин и не ставил цели разрушить общину, там, где она была жизнеспособна.  Повторяю, 2/3 их продолжало функционировать. Основная же масса колхозов и совхозов была разрушена

Коллективное производство  взаимоувязано, представляет  сбой единое целое. Выход из него, порой даже  3-5 механизаторов или специалистов, вёдёт к его развалу,  к прекращению производства. При этом колхозы были лишены земли, которую они используют в основном на правах аренды. Скупка кем – либо даже части  арендуемых колхозом земельных долей, ведёт к прекращению  его деятельности,  к полному обесцениванию фондов колхоза, к безработице, и естественно к спаду производства в целом по России. При этом добавьте криминал, рейдерство,  прямой призыв к грабежу колхозов,  в том числе и многими их руководителями. Всё это и привело к тому развалу, который мы имеем. 

Второе – цель реформ. Столыпин ставил цель создания класса мелких единоличных собственников. А потому осуществлялись меры по обеспечению прочности и стабильности трудовых крестьянских хозяйств. Так, чтобы избежать спекуляции землей и концентрации собственности, в законодательном порядке ограничивался предельный размер индивидуального землевладения, крестьянскому банку была запрещена продажа земли не крестьянам.

Реформы же   наших дней ставили и ставят  цель создания не мелкого земельного собственника, а, наоборот, крупного капиталистического. Поэтому и в Законе об обороте земель сельскохозяйственного назначения введено ограничение не верхнего предела земельной собственности, а, наоборот, меньшего. Земля продается любому и, попадает, как правило, в руки  не крестьянина, а крупного капитала, в целях капитализации и земельной спекуляции.  Россия на сегодня страна невиданных по размерам латифундий. В том числе и в фермерстве, отдельные представители которого имеют  от 5 до 70 тысячи гектаров земли.

Третье – понятие и сущность крестьянского  хозяйства.  Во времена Столыпина и в наше время – они противоположны.   В сборнике  материалов Всероссийской научно-практической конференции, проводимой АККОР в декабре 2019 г., руководитель  отдела ВИАПИ профессор В. Я. Узун приводит данные, согласно которым  из 285 тысяч зарегистрированных фермерских хозяйств, всего 5 тысяч из них, или 1.8 % сосредоточили у себя 34 % все фермерских угодий.  Эти  5 тысяч так называемых фермеров производят продукции почти  столько же, сколько производят остальные 280 тысяч фермерских  хозяйств. Узун по праву называет их капиталистическими хозяйствами, то есть ведущихся в основном наёмным трудом.

А.В. Чаянов, идеи и выводы которого базируются на изучении крестьянских хозяйств именно эпохи Столыпина, подобные капиталистические хозяйства не только не считал крестьянскими хозяйствами, но, наоборот, противопоставлял их крестьянским трудовым хозяйствам. Он писал: «Мы должны противопоставлять не мелкое и крупное производство, а хозяйство семейное и трудовое, которое ведётся силами самого хозяина и его семьи с одной стороны, и с другой стороны – хозяйство капиталистическое, построенное  на наёмном труде». В наше же время, как мы видим, капиталистические хозяйства называют крестьянскими, они и задают тон в фермерском движении, под них подгоняется законодательство  о крестьянском хозяйстве.

Нынешнее понятие крестьянского хозяйства и законодательно диаметрально отличается от времён Столыпина – Чаянова, при которых никаких членов крестьянского хозяйства не было, крестьянское хозяйство было единоличным,  земля и имущество были личной собственностью крестьянина-домохозяина, а не коллективной собственностью крестьянской семьи, или каких- то иных членов. Тем более ни кому не приходило в голову провозглашать крестьянское хозяйство юридическим лицом на том основании, что оно является  семейной  собственностью.

То есть,  вначале,  вместо единоличного хозяйства, его сделали фиктивно семейным, ввели членство, как в колхозе, а затем на этом основании провозглашают крестьянское хозяйство юридическим лицом, или организацией. При этом  понятие «семейный  труд» подменяют  понятием «семейный бизнес» и разрешают применение  неограниченного наёмного труда. Как говорил в одном из своих выступлений В.В. Путин: «Если у дедушки кое – что  изменить, то он станет бабушкой». Именно так и поступили с понятием и сутью крестьянского хозяйства, превратив его в противоположность себе.

Идеологическим обоснованием нынешних аграрных реформ было утверждение, что члены колхозов и рабочие совхозов не свободны, по сути – батраки, выполняющие лишь волю руководителей этих хозяйств, подавляющих  инициативу и энергию крестьян. Предполагалось, что в ходе реформ основная часть работников села создаст семейные крестьянские хозяйства, что  позволит им самостоятельно осуществлять свою деятельность, руководствуясь лишь своей хозяйствующей волей. А что же мы получили в итоге?

Обратимся опять же к статистике, данной профессором Узуном, который считает (а мы разделяем его мнение), что только  42 тысячи нынешних фермерских хозяйств, или 14.7 % их общего числа,  соответствует понятию крестьянского (фермерского) хозяйства. Добавим сюда 30 тысяч личных подсобных хозяйств, которые по объёмам производимой ими продукции,  Узун относит также к товарным фермерским хозяйствам. Итого 72 тысячи хозяйств, или примерно 150 тысяч работников (из расчёта – в среднем 2 члена семьи на одно хозяйство) можно отнести к работникам, самостоятельно ведущих своё хозяйство.

Итак, из 9,3  млн. работающих в сельском хозяйстве на начало нынешних реформ (1989 г.) только 150 тысяч из них можно считать самостоятельно работающими в крестьянских (фермерских) хозяйствах.  6 млн.  селян оказались вообще выкинутыми  из сельскохозяйственного производства, а оставшиеся  3 450 тысяч  превратились в наёмных работников, то есть в батраков,  работающих в крупных капиталистических хозяйствах, порой называющих себя и фермерскими.

 Из названных 3450 тысяч батраков   мы считаем  необходимым исключить около 900 тысяч членов сельскохозяйственных производственных кооперативов (или колхозов), которых идеологи реформ всё время относили, чуть ли к не крепостным. Члены современных колхозов являются их сособственниками,  имеют право голоса в управлении кооперативом – колхозом, а потому являются на наш взгляд вполне самостоятельными, хотя и коллективными, крестьянами. Однако это уже не заслуга реформаторов, а, как они считают, – недоработка. Цель то ими ставилась – полное уничтожение колхозов.

Четвёртое – роль кооперативного контроля. При Столыпине  мощные кооперативные объединения поставляли в больших количествах масло, лён, пеньку и иные товары даже на экспорт. А что мы имеем? В основном «живопырки»,  то есть маломощные кооперативные предприятия, принадлежащие, как правило, нескольким гражданам и  являющиеся,  в своём большинстве, завуалированными коммерческими предприятиями с вывеской «кооператив».

Россия на сегодня по количеству  потребительских кооперативов  всех видов – впереди планеты всей. По данным Росстата  их уже более 88 тысяч. На самом же деле – это коммерческие организации, скрывающиеся под вывеской потребительских кооперативов.  Или как в Пензенской области, где сотни  сельскохозяйственных производственных кооперативов по отчётности идут как потребительские кооперативы. Многие кредитные кооперативы превратились в финансовые пирамиды, для которых слово «Кооператив» служит лишь ширмой.

 Всё это результат правовой бесконтрольности, в результате которой создаются организации, осуществляющие коммерческую деятельность в интересах узкой группы лиц, но называющие себя кооперативами, либо создаются   хозяйства, по объёмам производства, в десятки и в сотни раз больше колхоза, но  называющие себя  крестьянскими, а порой даже и личными  подсобными. Поэтому опять же стоит обратиться к опыту организации контроля  деятельности кооперативов во времена Столыпина.

При Государственном банке в соответствии с государственным положением ещё в 1904 г. было учреждено Управление по делам мелкого кредита, целью которого было консультирование и инспектирование кооперативов.  К 1919 г. данная инспекция насчитывала уже 500 инспекторов, и их число продолжало расти. Инспекторы имели широкие полномочия: утверждать получение ссуд или аннулировать их, удалять неугодных членов из составов кооперативных правлений, назначать перевыборы правлений, открывать и закрывать кооперативные учреждения по собственному усмотрению, пусть и с некоторыми оговорками.

В 1907 г. кооперативные инспекторы собрались на свой первый съезд, где обсуждался вопрос о введении залога имущества. Все присутствовавшие на съезде согласились с тем, что «кулак» есть главная опасность для деревни, а залог имущества даст ему привилегированный доступ к кредиту и позволит искусно манипулировать кооперативами в своих личных интересах. Чтобы не допустить этого, инспектор должен бороться с «кулаком», не допуская его в кооператив, безжалостно закрывая те товарищества, которые он уже успел подмять под себя и обеспечивая членство только «трудящимся» крестьянам. Директор Управления по делам мелкого кредита Л.С. Биркин призвал инспекторов крепить стойкость и «дисциплину» среди крестьян посредством жесткого «надзора» и всегда быть готовыми к закрытию любого кооператива – только таким образом можно заставить крестьян «понять» цели кредитования и правила Государственного банка по распределению необходимых средств.

Результат такого жёсткого контроля – прекрасно действующая при Столыпине система крестьянской кредитной кооперации. В наше время контроль за деятельностью кооперативов и их консультирование должны осуществлять ревизионные союзы. Но они и близко не имеют тех полномочий,  которые имели инспектора мелкого кредита. Более того,  им не дают применять и то, что  предусмотрено законом.  Один пример. В соответствии с Федеральным законом «О сельскохозяйственной кооперации» все сельскохозяйственные кооперативы обязаны быть членами ревизионных союзов и регулярно проходить в нём обязательную ревизионную проверку. Закон строг. Не вступил – подлежишь ликвидации. И – что? Из почти 15 тысяч сельскохозяйственных кооперативов на сегодня в ревизионных союзах состоит  менее 5 тысяч из них.

Пятое – фальсификация результатов нынешних реформ. Полный провал нынешних реформ властью выдается за большой  успех. В первую очередь это связано с оценкой нынешней роли  крестьянских (фермерских) хозяйств и личных подсобных хозяйств, о динамичном развитии которых говорится чуть ли не со всех трибун, в то время как поголовье сельскохозяйственных животных в стране  сокращается,  площадь не обрабатываемой земли постоянно растёт, зависимость страны от импорта продовольствия увеличивается. Любому непредубежденному исследователю ясно, что рост производства сельхозпродукции крестьянских и личных хозяйств (за последние годы также почти прекратившийся) есть следствие гораздо большего развала сельскохозяйственных организаций.

Представим себе, что в результате реформ Столыпина производство крестьян, вышедших из общины «динамично» росло, однако в целом по стране поголовье сельскохозяйственных животных, объём производства сельскохозяйственной продукции  сократилось бы вдвое, страна, как минимум на одну треть, питалась бы зарубежными продуктами. Кто бы посмел сказать в этом случае об успешности реформ Столыпина, кто о этих реформах вообще6 вспомнил в наше время? А потому нельзя считать положительной динамику, которая в конечном итоге отрицательного сказывается на сельском хозяйстве в целом, ведёт к продовольственной зависимости.

Нужно стыдится, а не гордится тем, что половину сельхозпроизводства  России обеспечивают ЛПХ,  вооруженные, в основном, лопатами  и тяпками. Данный факт позорит  Россию, свидетельствуют  о развале её сельского хозяйства. Тем более некорректно  заявлять,  что фермеры совместно с ЛПХ производят более половины всего сельскохозяйственного производства страны.  Плюсовать к показателям фермеров можно лишь показатели 30 тысяч ЛПХ, которые  Узун  относит к товарным фермерским хозяйствам. К остальным же почти 22 млн. ЛПХ фермеры никакого отношения не имеют, никакой существенной помощи им не оказывают. При этом значительная часть ЛПХ являются настоящими или бывшими членами (участниками) сельскохозяйственных организаций, от которых они и получают помощь, и к показателям которых следовало бы плюсовать показатели этих ЛПХ.

Шестое – искаженное представление о малых и средних формах хозяйствования. Малые формы хозяйствования получают определенную государственную поддержку.  Однако под понятием «малые формы хозяйствования»  на селе почему-то понимаются только крестьянские (фермерские) и личные подсобные хозяйства. При этом игнорируются нормы закона «О малом и среднем предпринимательстве», согласно которому любой сельскохозяйственный товаропроизводитель, будь то ОАО, ООО, СПК, а не только крестьянское или личное подсобное хозяйство, являются субъектами малого предпринимательства,   если они соответствуют установленным критериям. Всем им нужна поддержка государства как малым предприятиям. Нам нужно не разъединение, а наоборот объединение на кооперативной основе малых и средних сельскохозяйственных товаропроизводителей, в их противостоянии с агрохолдингами,  латифундиями,     перекупщиками и спекулянтами, паразитирующими на теле крестьянства. Только такое единение обеспечит  и эффективное развитие истинного фермерства и спасение нашего села.

Но при этом необходимо кардинально пересмотреть взгляд на роль сельскохозяйственной кооперации. Кооперация есть форма ведения производства, при которой мелкие и средние производители, получают возможность осуществлять свои хозяйственные операции в крупных масштабах. Она  только тогда эффективна, когда будет в состоянии противостоять капиталистическим организациям на рынке сельскохозяйственной продукции и рынке продуктов, потребляемых  сельскохозяйственными товаропроизводителями. А для этого кооперативные предприятия должны быть мощными, технически и технологически хорошо оснащёнными, а кооперация должна включать в себя основную массу мелких и средних сельскохозяйственных товаропроизводителей.

Необходимо уточнить и понятие «малого хозяйства» применительно к производственному кооперативу – колхозу. Его «малость» нужно определять по объёму производства, приходящегося на одного члена данного кооператива. Иначе следует, что хозяйство, в которое объединилось одна тысяча бедняков, сложившихся по одной  тысяче рублей, такое же большое, как и хозяйство одного фермера, стоящее 1 миллион рублей.

Социальные уроки реформ Столыпина. Оценивая итоги реформ Столыпина, подавляющее большинство его современников и последующих исследователей признают их несомненную эффективность с точки зрения развития производительных сил. В данной статье уже приводились показатели роста сельскохозяйственного производства  и благосостояния крестьянства  России за годы этих реформ. Однако реформы Столыпина, как известно, закончились революцией  1919 года,   в ходе которой крестьяне преимущественно выступили против самодержавия и поддержали большевиков, вопреки надеждам Столыпина на создание оплота самодержавия в виде создаваемого им класса мелких земельных собственников.

На таком исходе  сказались и непосредственные итоги проводимых реформ, в ходе которых члены почти полутора миллиона крестьянских дворов продали землю и превратились в пролетариев. К ним примкнули и около   300 тысяч крестьян, которые  вынуждены  было вернуться из мест переселения. Сопротивление реформам оказывали и крестьяне, выступавшие за сохранение общины. А их было подавляющее большинство.

 Однако главной причиной, побудившей большинство крестьян поддержать большевиков, или, по крайней мере, не выступать против них – было вынашиваемое в народе столетиями чувство социальной несправедливости решения земельного вопроса, при котором огромные земельные территории находились в руках не работающих на этих землях, в лице  помещиков и капиталистов.

И это притом, что эффективность хозяйств помещиков и капиталистов была значительно выше, чем в крестьянских хозяйствах. Туган-Барановский приводит следующие данные по урожайности в Европейской части России:

Урожай всех хлебов в пудах с десятины

В среднем за 1861-1870 г.г.                              29                                              33

          «           1871-1880 г.г.                              31                                              37

          «           1881-1890 г.г.                                   34                                             42

          «           1891-1990 г.г.                              39                                              47

          «           1901-1910 г.г.                              43                                              54

Из этих данных видно, что за сорок лет урожайность у крестьян возросла на 48%, а в помещичьих хозяйствах – на 64%. Но, несмотря на большую производительность помещичье-капиталистических хозяйств, они встретили осуждение народного правосознания с точки зрения социальной справедливости, отрицающей в своём подавляющем большинстве земельную собственность. По мнению большинства крестьянства  того времени «земля ничья – божья» и недолжна продаваться-покупаться, а должна быть в пользовании тех, кто на ней работает.

Именно этот голос нравственного чувства крестьянской массы и явился приговором помещичье-капиталистическому земледелию и всему общественному стою того времени. Условия настоящего  периода  резко отличаются от условий времен Столыпина. Однако несравненно возросло и неравенство в землепользовании, что, естественно, вызывает чувство социальной несправедливости, и  в конечном итоге чревато социальными взрывами. И это главный урок реформ Столыпина для нашего времени.